Музыкальные рецензии

Игнат, не противоположность отцу, а удивительно живой, искренний до открытости, непосредственный молодой человек. И в тоже время, так уж обусловлено, личность с глубоким внутренним содержанием.
Александр Исаевич Был эпохален. Так уж распорядилась судьба. Страна выслала его в одних тапочках… Выставила перед миром. Мир, как ни странно, принял и понял такого русского. Ему, русскому патриоту, помогали все люди с совестью, как могли, в том числе евреи, напомню, что его спасал на своей даче Мстислав Леопольдович Ростропович. Именно он определил судьбу Игната, посоветовав родителям найти мальчику, живущему в американской глуши - в Вермонте, хорошего учителя музыки.
И вот это мальчик вырос – он американский и российский пианист, дирижёр. Главный дирижёр Камерного оркестра Филадельфии (с 1998 года), и главный приглашённый дирижёр Московского симфонического оркестра.
Он приехал на ХIII фестиваль имени Андрея Дмитриевича Сахарова. В тот самый город, где Сахаров был в ссылке. И, благодаря именно этому обстоятельству, и тому же Мстиславу Леопольдовичу Ростроповичу и Альфреду Шнитке, а так же не одному десятку замечательных российских музыкантов, в том числе Юрию Башмету и Владимиру Спивакову, Валерию Гергиеву в нашем городе проходит фестиваль, который, по словам Игната, стал мировым музыкальным событием. Участвовать в нем престижно. Программа фестиваля включает в себя музыкальные редкости, шедевры и премьеры. Странный и не очевидный итог взаимодействия власти, музыки, музыкантов и общества, не так ли?
Как любящий сын своего отца, Игнат с особым чувством представил нижегородцам сокровенную для него премьеру - концертную версию оперы «Один день Ивана Денисовича». Она создана на Пермской земле, с его высочайшими музыкальными и художественными традициями. И в тоже время премьера оказалась и нижегородской, поскольку исполнена была не только пермскими музыкантами и вокалистами, но и камерным хором «Нижний Новгород» и Академическим симфоническим оркестром Нижегородской филармонии. Несколько лет, если верна информация, с 2008 года она идет в Пермском театре оперы и балета имени Чайковского.
История этого сочинения, как нам стало известно, вкратце такова: инициатива принадлежала режиссеру Георгию Исаакяну, который поймал в кулуарах Петербургского Мариинского театра Александра Чайковского и предложил ему этот сюжет. В либретто написанном этими же соавторами, по словам Игната, выкинуто 90 процентов текста одноименного рассказа Александра Солженицына, но оставлен без изменения смысл произведения его отца, а реплики героев полностью цитаты. В Нижнем Новгороде была показана концертная версия произведения. Чуть забегая вперед, отмечу, что встречена премьера была очень хорошо, публика долго аплодировала исполнителям, хотя и оценила некоторые куски текста, например, речитатив про «50 рублей», как по-прежнему актуальный, но весьма пикантный, для оперного исполнения. Музыкальное же впечатление от произведения Александра Чайковского было весьма убедительным и хорошим. Хотя на мой вкус, ему еще предстоит много поработать, чтобы не выглядеть рядом со своим именитым однофамильцем Петром Ильичом, такой же величиной, как морозное стекло, покрытое инеем, в соотношении с русской зимой.
Второе отделение вечера составила симфония №15 ля мажор Дмитрия Шостаковича. Разумеется, что программа была составлена не просто так, и между первой и второй частью есть внутренняя связь.
Если в первой части вечера публика вернулась, косвенно, к воспоминанию о годах репрессий, то Шостакович в этом своем последнем крупном симфоническом произведении, написанном в 1969 году, оказался пророчески провидческим гением. Его музыка не только о прошлом веке России, но и в ней было сокрыто его ощущения Росси в веке будущем, а значит нынешнем.
Во второй части, например, после год побед и радостей революции, проявилась мрачность репрессий и слышны похоронные интонации величественности и мавзолейной монументальности эпохи Сталина, и ее завершения. В финале же его образно музыкальное предвидение, увы, надеюсь, уже нашего настоящего, но не окончательного будущего. Послушайте, друзья, вы поймете… эту легкость африканских пляшущих барабанов…
Зал, увы, не был так полон, как бы хотелось. Вообще не всегда публику привлекают вещи, восприятие которых требует душевного труда. Чиновники в зале, с репертуаром такой тематики, мною тоже замечены не были…
Впрочем, это и не удивляет, и не огорчает. Отвечая на вопрос на пресс-конференции Игнат Солженицын очень спокойно высказался на тему, тревожит ли его то, что публика в зале (в основном) в филармониях старшего возраста. «Что может понять ребенок? Я в 9 лет прочел этот рассказ отца, и хотя я считаю «Один день Ивана Денисовича» и «Матренин двор» совершенными литературными произведениями, в которых не чего ни прибавить, ни убавить, все равно я понял в них в детском возрасте ровно столько, сколько мог понять ребенок. Тяга к серьезным темам, книгам и классической музыке, приходит не сразу, с годами - это признак духовной зрелости».
P.S. Маленькая деталь в финале вечера, меня удивила особо. То, как Игнат, на аплодисментах выделяя, то одного, то другого музыканта предлагал ему встать, и слушатели выражали свою признательность не только всем находящимся на сцене, но и персонально этому исполнителю. В этом читались душевная щедрость и точность, по-моему, очень любопытного дирижёра, Игната Солженицына, удивительного сына своего эпохально знаменитого отца.